Об апостоле Петре много рассказывается в Евангелиях и Деяниях, мы знаем, что он был первым римским епископом и принял мученическую смерть за Христа, но существует еще и другой апостол Петр — герой сказок и легенд, хранитель райских ворот. Ответ на вопрос, почему именно апостол Петр покорил народное сердце, вы найдете в материале на сайте журнала «Фома».

Гойя, Раскаявшийся святой Петр (1823-25 г.)

Хранитель райских врат

Одна из сказок братьев Гримм рассказывает о бедном портном, который однажды постучал в ворота рая, у которых стоял апостол Петр. Портной попросил у святого пропуск в рай. Апостол Петр нехотя разрешил портняжке пройти в это прекрасное место, но предупредил, чтобы тот вел себя потише, иначе его выгонят из рая.

Но любопытный портной не смог сдержать своего обещания — он стал осматривать небесные обители и нашел прекрасное золотое кресло, рядом с которым стояла золотая скамеечка для ног.

Отсюда было видно всю землю, и портной заметил у озера маленькую старушку. Она стирала чужое белье и отложила себе пару хороших вещей. Портной решил наказать воровку и швырнул в нее золотую скамейку. Вскоре вернулся Господь и спросил, куда делась его скамейка. Апостол Петр указал на портняжку, и тот стал оправдываться перед Богом:

— Я увидел воровку и в гневе запустил в нее скамьей.

— Если бы я стал кидать в грешников скамейки от гнева, то в раю ни осталось бы ни одного предмета. Ты не имел права судить людей, поэтому апостол Петр выгонит тебя сейчас же из рая.

Портной навсегда был изгнан из рая за то, что осудил другого человека.

Апостол — герой сказок и анекдотов

Немецкая сказка «Портной в раю», древнерусская повесть о пьянице, который попал в рай, другие сказки братьев Гримм, русские народные легенды, собранные Александром Афанасьевым, — во всех этих книгах можно найти истории про апостола Петра, который исцеляет принцесс и помогает бедному солдату, вместе со Христом заходит в дома русских крестьян, совершает чудеса, помогает беднякам, наказывает грешников и даже спорит со Спасителем.

Конечно, сказочный апостол Петр мало похож на того Петра, о котором рассказывают Евангелия и Деяния апостольские. В русских и немецких сказках Петр спускается с небес на землю, превращается в нищего, просит подаяния, наказывает скупых и награждает щедрых. Но главная работа сказочного апостола — стоять перед вратами Рая, пускать туда праведников и прогонять нераскаявшихся грешников.

Этот фольклорный образ жив даже в наши дни. Он присутствует в анекдотах, особенно если речь идет о бизнесменах-олигархах, стремящихся попасть на небеса за деньги. Такой апостол Петр может простить грешника, но он не терпит лжи, лукавства и самооправдания.

Такая глубочайшая степень проникновения евангельского святого в изустную народную культуру — прекрасный пример того, насколько Евангелие и церковная традиция глубоко укоренилась в нашем сознании, независимо от степени воцерковленности и отношения к вере. Однако возникает важный вопрос: почему именно Петр, чем именно этот святой апостол так покорил народные сердца?

Почему Симон стал Петром

В Новом Завете апостол Петр — человек, чьи переживания, метания, противоречивые поступки, страхи и слезы описаны максимально полно.

Он хочет пойти за Христом по воде, но потом пугается и начинает тонуть. Он сперва готов идти за Учителем в огонь и в воду, при аресте Христа смело берется за меч. И он же потом отрекается от Спасителя трижды за одну страшную ночь. Он мучается, носит в себе это ощущение предательства. Но в конце концов именно ему Христос адресует вопрос: Симон (первоначальное имя апостола- А.З) Ионин! любишь ли ты Меня больше, нежели они? (Ин 21 :15). И тот отвечает честно и искренне, без рисовки: Ты все знаешь; Ты знаешь, что я люблю Тебя . С этого момента он вновь обретает имя Петр, что по-гречески означает «камень». О котором Спаситель сказал: Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф 16 :18).

Вот эта противоречивость, способность оставаться собой даже рядом с Богом и сделала апостола Петра в народном сознании хранителем райских врат (только человек, познавший горечь греха и радость покаяния, может стоять у ворот рая), человеком, который ходил вместе со Христом в самые бедные селенья и домишки (во-первых, Петр — рыбак, а во-вторых, апостол, который знает, что такое семейная жизнь — в его доме жила теща, и при этом апостол переживал за ее здоровье).

Петр действительно стал тем «камнем», на котором строилась народная вера, народное понимание Евангелия — книги о том, как Бог пострадал за грехи человеческие, как Он помогал людям и был доступен для своих учеников.

Вот это, наверное, самый главный урок апостола Петра: рядом со Христом он не боялся быть собой, не боялся говорить то, что думает, не боялся судить о происходящем с позиции житейской мудрости. Он ошибался в Евангелиях, он ошибался и в сказках (например, приглашал Христа пойти на ночлег в дом богатой вдовы, полагая, что их там вкуснее накормят, забывая о том, что богатые люди могут быть жадными, а бедняки — отдавать последнее), но всегда умел признавать свои ошибки, просить прощения и учиться на своих промахах. За это апостола Петра любили и любят во многих странах.

Любимый святой и живая вера

У каждой эпохи — свои любимые святые. Если бы сейчас в России сочиняли сказки и легенды, то главными героями в них могли бы стать преподобный Серафим Саровский, блаженная Матрона Московская или епископ-врач Лука (Войно-Ясенецкий). А в те времена, когда братья Гримм или Александр Афанасьев собирали и обрабатывали сказки и легенды, любимыми святыми были святитель Николай Чудотворец, преподобный Илия Муромский и апостол Петр — простой рыбак, человек горячий, но искренне раскаивающийся в своих грехах.

Со страниц Евангелия он вместе со Христом шагнул в повседневную жизнь богачей и бедняков, королей и крестьян.

И не надо бояться того, что «сказочный» апостол Петр не похож на «евангельского» Петра. Народная вера лишь выделила некоторые черты первоверховного апостола, полюбила их и сделала так, что этот святой стал своим в любом доме.

Пока в сердце народном остаются такие герои, наша вера жива.

Андрей Зайцев

Это правда, что в Библии написано, что лучше не вступать в брак? Что же это за «лучше»?

Да, это правда. В 7-ой главе 1 Послания к Коринфянам, Апостол Павел написал, что лучше не вступать в брак, если не можешь сдерживаться, дабы не подпасть под давление желания иметь сексуальные отношения. Апостол Павел не был женат. Он писал следующее о браке:

Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я; но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе. (1Кор.7:7)

Таким образом, Апостол Павел говорит, что лучше было бы не жениться и еще говорит, что каждый человек имеет свое дарование от Бога в отношении брака. Для одного вступать в брак – это дар от Бога, а для другого не вступать в брак тоже дар от Бога. Ту же самую мысль (что лучше не вступать в брак) он повторяет в следующем стихе, и затем объясняет в каких условиях его мысль действенна, когда говорит:

Безбрачным же и вдовам говорю: хорошо им оставаться, как я. Но если не [могут] воздержаться, пусть вступают в брак; ибо лучше вступить в брак, нежели разжигаться. (1Кор.7:8,9)

Итак, ты можешь распознать, есть ли у тебя есть дар от Бога не вступать в брак, если ты можешь воздержаться от брака, без того, чтобы испытывать давление со стороны желания сексуального характера. Далее Апостол Павел приводит несколько причин, почему лучше для кого-то не жениться:

1. Нужды и скорби

В контексте гонений тех времен, Апостол Павел написал:

По настоящей нужде за лучшее признаю, что хорошо человеку оставаться так. Соединен ли ты с женой? не ищи развода. Остался ли без жены? не ищи жены. Впрочем, если и женишься, не согрешишь; и если девица выйдет замуж, не согрешит. Но таковые будут иметь скорби по плоти ; а мне вас жаль. (1Кор.7:26-28)

На тех, кто был женат, нужды, вызванные скорбями тех времен влияли сильнее и Апостол желал избавить от их от этого, говоря, что лучше было бы не жениться им.

2. Чтобы служить Господу без забот и преград

Это очередной повод, чтобы кто-то оставался вне брака и Апостол Павел представляет его следующим образом:

А я хочу, чтобы вы были без забот. Неженатый заботится о Господнем, как угодить Господу; а женатый заботится о мирском, как угодить жене. Есть разность между замужнею и девицею: незамужняя заботится о Господнем, как угодить Господу, чтобы быть святою и телом и духом; а замужняя заботится о мирском, как угодить мужу. Говорю это для вашей же пользы, не с тем, чтобы наложить на вас узы, но чтобы вы благочинно и непрестанно [служили] Господу без развлечения. (1Кор.7:32-35)

И последний мотив…

3. Чтобы быть счастливее

Это говорит Апостол Павел в заключении 7 главы, когда рассматривает ситуацию христианских вдов, имеющие возможность выйти замуж и говорит следующее:

Жена связана законом, доколе жив муж ее; если же муж ее умрет, свободна выйти, за кого хочет, только в Господе. Но она блаженнее, если останется так , по моему совету; а думаю, и я имею Духа Божия. (1Кор.7:39,40)

Брак или его отсутствие никак не является условием для спасения или намеком на духовность человека. Тот же Апостол Павел является тем, кто серьезно обвинял еретиков, которые запрещали вступать в брак. В 1 Послании к Тимофею Апостол написал:

Дух же ясно говорит, что в последние времена отступят некоторые от веры, внимая духам обольстителям и учениям бесовским, через лицемерие лжесловесников, сожженных в совести своей, запрещающих вступать в брак [и] употреблять в пищу то, что Бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением. (1Тим.4:1-3)

Я много раз замечал, что люди соболезнуют тем, кто не вступают в брак, особенно женщинам, которые остались незамужними. И это не правильно. Некоторые же из женщин, которые не были востребованы в брак, несут в своих сердцах горечь в адрес Бога за то, что они не состоялись в браке. Не хорошо так. Каждый должен понимать, что, как есть дар и благословение от Бога вступить в брак, так есть дар и благословение от Бога остаться вне брака и служить Богу без забот и от всего сердца. Только так, в служении и полном поклонению Богу можно испытать истинное счастье внебрачного человека. А те, кто состоят в браке, должны быть осторожны в том, как говорить в присутствии тех, кто не состоялся в браке и что касается взглядов на брак. Да поможет нам Бог служить Господу всей преданностью и те, кто в браке, да не мешают друг другу в служении, а наоборот, да помогают и поддерживают друг друга.

Недавно я имел возможность побывать в миссии “Faith comes by hearing” в городе Альбукерке, штат Нью-Мексико. Я был очень впечатлен работой этой миссии, которая производила аудио-материалы для людей, которые не еще имеют написанную Библию на их родном языке, и особенно для тех, кто не умеет читать.

Это миссия начала свое существование по инициативе одного человека, который вместе со своей женой решили продать свое имущество и купить автобус, чтобы затем ездить с места на места, проповедуя Евангелие. Таким образом, они вместе с детьми начали служить. Инициатива была мужа, но как он смог бы совершить такое служение, если бы у него была бы жена, которая любила бы больше комфорт, нежели Бога? Лишь потому, что они оба имели такие же преданные сердца для Христа и Евангелию, Господь использовал их прекрасным образом и многие, многие люди услышали весть о спасении через выполняемую ими работу.

По этому поводу, я хотел бы спросить вас, как ваш брак? Он сделал вас более эффективными для Евангелия, или наоборот, сделал вас бесплодными? Почему? Не по той ли причине, что ты любишь больше комфорт, нежели служение Богу?

Это хороший повод для того, чтобы подумать тем, кто еще не состоит в браке насчет того, что очень важно вступать в брак только с тем человеком, который любит от всего сердца Бога, и который готов полностью принести себя в жертву для Евангелия. Да поможет на Бог.

Протоиерей Игорь Прекуп

Что в духовной жизни ничего случайного нет - это не новость. Что в Евангелии нет случайных эпизодов и лишних слов - само собой разумеется. И это исключение случайности, описки, лирического отступления или просто авторского каприза делает уместным в процессе чтения вопрос: «А почему именно так?»

Мы задаемся вопросом, «почему Христос не родился императором», почему отверг искушение властью, чем и Себя, и Своих последователей, да и, наконец, весь мир отказался избавить от нескончаемого противостояния, кровопролития?.. Почему так? Почему, вместо того, чтобы решить все мирным путем, «полюбовно договориться» с «князем мира сего» и бесконфликтно легитимизировать свою власть над миром, Он предпочитает взойти на Крест, да еще и нас за Собой зовет в Царство Небесное именно этим - крестным - путем?! Почему именно так?..

Этих «почему» достаточно много. На многие из них ответы даны, причем в каждую эпоху они даются с теми нюансами, которые важны для понимания Благовестия конкретной целевой аудиторией.

Один из уместных «почему так?» - вопрос о призвании святого апостола Андрея Первозванного.

Почему? Почему Господь призывает его первым? И почему только его Церковь именует «Первозванным», ведь он не был призван каким-то отдельным образом? Почему за Первоверховным Апостолом не закрепилось в церковном сознании наименование «Первозванный», если в основном представление о начале призвания апостолов ассоциируется с эпизодом, когда Господь проходит мимо Генисаретского озера и, увидев рыбачивших братьев Андрея и Петра, призывает их обоих последовать за ним, обещая, что сделает их «ловцами человеков» (Мф. 4; 18 - 20; Мк. 1; 16 - 17). В том ли дело, что это уже «второе призвание»?

Нет, не только в этом дело, думаю. Хотя, действительно, этому «парному» призванию сыновей Ионы предшествовало более раннее. Как описывает его , оно состоялось на следующий день после того, как крестил Спасителя в водах Иорданских. Причем состоялось несколько необычным образом, если говорить о способе. В Евангелии достаточно подробно описывается, как последний пророк ветхого завета, указывая двоим своим ученикам на идущего Иисуса, назвал его Агнцем Божиим, после чего те сразу же за Ним последовали.

Иисус же, увидев их, идущими за Ним, спросил, что им надобно, и в ответ на вопрос, где Он живет, пригласил их к Себе, где они и провели в беседе весь день (необычность, в контексте вопроса о призвании, в том, что Иисус просто проходил мимо и не звал их за Собой; они как бы сами за Ним пошли, а Он как бы всего лишь откликнулся на их интерес). Эти два ученика Предтечи Господня - Иоанн и Андрей. Почему «возлюбленный ученик» не стал заодно с Андреем называться «Первозванным»? И почему именно его - Андрея - мы видим первопризванным и в том, и в другом случае?

А может, потому, что это не просто первый призванный, а первый призывающий из апостолов? Обратите внимание: что он делает после того, как возвращается от Агнца Божия? Он зовет своего брата - Симона, говоря ему о себе с Иоанном: «Мы нашли Мессию». Зовет брата и приводит его ко Христу (эпизод с призванием, о котором повествуют евангелисты Матфей и Марк - это уже было потом, а сначала он, сразу же, после беседы со Христом, не откладывая на завтра, делится радостной новостью с братом и немедленно приводит его к Сыну Человеческому).

Андрей, вероятно, избирается Иисусом, как первый из 12-ти, не просто в порядковом отношении, а как тот человек, с которого начинается новозаветное благовестие: он благовествует и приводит ко Христу того, кто станет для последующих поколений христиан символом и немощи человеческой, и покаяния, и твердости веры. Именно так, аналогично тому, как Господь промыслительно сообщил апостолам благую весть о Своем воскресении через жен-мироносиц, указывая на ценность их простой, преданной, заботливой и, как ни парадоксально звучит, мужественной любви. А в этом случае, на что Он указывает нам?.. Есть над чем подумать, не правда ли?

Об апостоле Андрее сравнительно мало упоминается в Евангелии, однако, вот еще один достаточно характерный эпизод. В том же Евангелии от Иоанна (Ин. 12; 20 - 22) рассказывается, как некие эллины (по всей вероятности, прозелиты из язычников) желали видеть Иисуса. Понятно, что под «видеть» они имели в виду непосредственное общение. Обращаются они с этой просьбой к апостолу Филиппу, но тот не решается на себя взять ответственность и советуется с апостолом Андреем, что говорит об авторитетности последнего в апостольской среде. И тогда Андрей вместе с Филиппом сообщает о просьбе эллинов Учителю.

Не Филипп, заметьте, передает их просьбу, а Андрей, взяв с собой Филиппа, сообщает об этой просьбе Христу. У свт. Иоанна Златоуста этот момент в толковании на Евангелие от Иоанна обойден вниманием, а блж. Феофилакт усматривает в этой последовательности лишь благочиние и смиренномудрие, царившие среди апостолов. Однако в Толковой Библии, изданной последователями А. П. Лопухина, высказывается предположение, что Филипп не решался взять на себя ответственность, с одной стороны помня о словах Спасителя «не ходить на языческий путь» (Мф. 10; 5) и о том, как Христос в ответ на ходатайство апостолов о хананеянке ответил, что Он послан «только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15; 24), а с другой - опасаясь, что восторг, с которым Спасителя встречали в Иерусалиме, может смениться озлоблением, если местные приревнуют его к инородцам.

Так вот Андрея этот «политический момент» не смущает. Он решительно приходит с Филиппом к Спасителю и сообщает о просьбе эллинов, потому что помнит и о других Его словах: «Приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин. 6; 37), а также об исцелениях и дочери той же хананеянки, и слуги Капернаумского сотника, помнит и о Его беседе с самарянкою.

Этот как бы незначительный эпизод вкупе с вышеупомянутым о приведении своего брата Симона ко Христу (в Евангелии не сказано, что Христос его об этом просил), на наш скромный взгляд, позволяет усматривать в апостоле Андрее какую-то особую миссионерскую горячность. Не страсть, а именно живой огонь веры, а огню свойственно распространяться, охватывать собой пространство и светить. Огонь веры только принципиально отличается от огня материального тем, что материальный уничтожает Божие творение, а огонь веры горит за счет Духа Святого, уничтожая не творение, не естественную добродетель, а грех, уродующий творение.

Нынче очень удобно стало все списывать на «происки врагов», норовящих «испортить нам обедню». Любое обличение язв церковной жизни или конкретных лиц, играющих в ней не последнюю роль, истолковывается как «очернение». Такое впечатление, что срабатывает какая-то инерция советской ментальности с не к ночи будь помянутыми понятиями «обострения классовой вражды» и «клеветы на советскую власть».

В апостольское время в отношении Церкви этих происков было побольше, чем в наше, тем не менее, ни апостол Павел, ни кто-либо из древних писателей не думает даже обвинять врагов Церкви в заговоре, из-за которого христиане вынуждены грешить. Нет, ни в отречениях от веры, ни в нравственных падениях членов Церкви якобы «под злобным гнетом враждебных сил», никто кроме самих грешников не обвиняется, и весь черный PR , который поднимается в адрес Церкви - целиком на их совести: «…ради вас… имя Божие хулится у язычников» (Рим. 2; 24).

«Не столько хулится Бог нечистой жизнью язычника, сколько развращением христианина», - пишет , настаивая, что «не были бы нужны слова, если бы жизнь наша сияла в такой степени („как светила в мире“ (Флп. 2; 15). - И.П.); не были бы нужны учители, если бы мы творили дела благие. Никто не остался бы язычником, если бы мы были христианами, как следует. Если бы мы соблюдали заповеди Христовы, если бы мы благодушно переносили обиды и насилия, если бы мы, будучи укоряемы, благословляли, если бы, терпя оскорбления, воздавали добром, то никто не был бы столь диким, чтобы не обратиться к истинной вере (τή εύσεβεία), если бы так все вели себя».

Очернить можно только то, что не черно само по себе. Когда же отколупывают тонкий слой краски, скрывающий черноту, и она проступает наружу - это не очернение, а обличение. А очернение - это когда чуждой грязью забрызгивают, замазывают… Грязь, разумеется, может оказаться прилипчивой, да, но все же это - внешняя грязь и, употребляя необходимые средства, ее можно свести. Но грязь следует именно сводить, выводить, отмывать, а не замазывать ее и маскировать.

Поэтому когда на репутации Церкви обнаруживается пятно, надо разобраться, откуда оно взялось, какова природа этого пятна: это что-то извне брызнувшее (случайно или целенаправленно - другой вопрос), или признак повреждения церковного организма, воспаления какого-то участка, а где-то уже и процесса распада, гнилостный запах которого не перебьешь никакой парфюмерией?

Церковь свята Духом Святым, свята тем, что Она - Тело Христово, но Она - не только Христос, Она - это еще и мы, а мы - грешны. И когда мы позволяем благодати Божией нас исцелять, происходит торжество веры, потому что наша порочность преодолевается святостью Божией, а вот когда мы коснеем в грехе, когда не желаем меняться, когда свою порочность пытаемся прикрыть, а не лечить, наши язвы становятся заметны «внешним». И поскольку мы продолжаем оставаться в Церкви, тем более, если занимаем в Ней видное положение, это уже не просто наши язвы, а раны на Теле Христовом.

Мы - эти раны. Причем раны во всем своем безобразии: распухшие, кровоточащие, местами подгнивающие - это наша порочность, которую мы лелеем и, быть может, словно для отвода Божиих глаз, каемся в ней на исповеди, но не собираемся меняться, а то и не каемся, но истолковываем ее чуть ли не как добродетель, то есть, «наводим марафет», окрашиваем ее снаружи, спрыскиваем благовониями… а процесс, тем временем, становится все более запущенным.

Это не только индивидуальная проблема каждого из нас, грешных, «от нихже первый есмь аз», но аналогично происходит и в общецерковном масштабе, в том числе и в отношении репутации Церкви в целом. Вместо того, чтобы лечить раны всеми доступными средствами, мы, «будучи реалистами», и понимая, что лечить не желающих лечиться невозможно, а кадровые преобразования - процесс не только хлопотный (и тем более хлопотный, чем выше заинтересованные кадры по своему положению), но и чреватый «бунтом болящих», предпочитаем досадовать на тех, кто норовит… нет, даже не «поскрести ногтем» любовно нами наложенный на пораженное место косметический слой, а смеющих всего лишь указать на проглядывающее пятно.

Повторяю, на любое пятно надо реагировать оперативно и адекватно: наружную грязь надо отмывать, оперативно разоблачая всякую клевету (и добиваясь ответственности за нее), а вот за указание на реальную проблему надо благодарить, даже если указали на нее без особой доброжелательности, и не придумывать иезуитские оправдания или отрицать факты, воображая себя при этом защитниками Церкви.

Невозможно защитить Церковь, попустительствуя разложению в Ее среде. Не надо обольщаться: миссионерство, делающее ставку на PR и Makeup, и надеющееся добиться успехов за счет политических компромиссов со светской властью, обречено (как, впрочем, и пренебрежение «добрым свидетельством от внешних» и принципиальная оппозиционность, временами переходящая во враждебность по отношению к светской власти никак не указывают на твердость веры, а скорее на твердолобость, если не на лукавый популизм).

И не потому, что расчеты не те, а потому что это какое-то иное, неапостольское по своей природе миссионерство; что-то тут есть от того самого искушения властью, которое Господь отверг в самом начале Своего земного служения.

Приводить в Церковь можно только приводя ко Христу, воцерковлять можно только через Евангелие в ключе святоотеческого Предания, но не только через слово, а еще больше через пример жизни евангельской. А правила, посты, дисциплина, пируэты этикета - это уже сопутствующее.

Если же мы вводим человека в Церковь с обратной последовательностью: через этикет в дисциплину, через нее в посты и т. д., то вводим его в организацию, корпорацию, да, но вот, насколько мы его при этом вводим в Церковь, приводим ли мы его ко Христу, или, вернее, доводим ли мы его в итоге до Него, успеваем ли, не мешаем ли мы Ему привлекать к Себе призванного Им?

Апостол Андрей был призван Христом и ко Христу приводил. Что в нем было такое особенное, видимо, послужившее промыслительной причиной его призвания Богом именно в качестве первого благовестника, «апостола апостолов»? Может, ему было свойственно какое-то исключительное горение духа, горение любовью к Богу и ближнему, любовью к Истине, любовью Божией, стремящейся распространиться и умножиться? И вместе с тем ясное понимание, что приводит он ко Христу - лично ко Христу, а не просто в Его общество, орден, корпорацию. Лично.

И насколько каждый член общества верующих верен лично Христу (а критерии верности - в чуть выше приведенной цитате из свт. Иоанна Златоуста), настолько апостольское служение состоятельно. Насколько наше личное предстояние Богу подменяется своекорыстием или «интересами Церкви» (как будто интересы Церкви могут противоречить верности заповедям и допускать культивирование «чуждого духа»), настолько апостольское служение ослабляется.

Хотим мы того или нет, но все мы «на подсвечниках»: не только духовенство, но и миряне. По нам судят о вере, о Боге. «Будем поэтому жить так, - пишет свт. Иоанн Златоуст, - чтобы не хулилось имя Божие. Не будем ни гоняться за человеческою славою, (ни вести себя так) чтобы о нас составилось дурное мнение, но будем соблюдать надлежащую меру и в том и в другом». Это тот минимум, который требуется от каждого из нас для осуществления апостоличности Церкви.

Минимум, т. е. основа, без которой словам нашим веры не будет, даже напротив, расхождение между декларируемой верой и совершаемыми делами навлечет на истинную, святую веру хулу, которой достойны мы по нашим злым делам и лукавым сердечным расположениям. А если будет этот минимум, то и «свет наш просветится» во славу Божию. И в этом Первозванный Апостол - наш молитвенник.

В апостольском чтении 22-й Недели по Пятидесятнице мы читаем следующие слова апостола Павла: «Желающие хвалиться по плоти принуждают вас обрезываться только для того, чтобы не быть гонимыми за Крест Христов, ибо и сами обрезывающиеся не соблюдают закона, но хотят, чтобы вы обрезывались, дабы похвалиться в вашей плоти. А я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, которым для меня мир распят, и я для мира» (Гал. 6:12-14).

Обратите внимание, что когда Павел упоминает о Христе, он использует выражение «Крест Христов». Такая замена обычна для языка апостола. Например, в другом месте он пишет, что Богу Отцу было угодно «посредством Его (Христа) примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию Креста Его, и земное и небесное» (Кол. 1:20). Евангелие Павел называет «словом о Кресте», которое «для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, —- сила Божия» (1 Кор. 1:18). Апостол говорит о «соблазне Креста» (см. Гал. 5:11), о «врагах Креста Христова» (см. Флп. 3:18).

Наверное, нашему сознанию удобнее было бы, если бы в данных стихах вместо слова «Крест» использовалось слово «Христос»: «хвалиться Христом», примирение «посредством Христа», «враги Христовы», «кровию Христа». Тогда наш ум чувствовал бы себя гораздо уютнее. И в самом деле, разве у Креста есть кровь? Почему Писание свидетельствует о «Крови Креста», а не о «Крови Христа»?

Надо сказать, что подобный образ выражения мыслей встречается в античной риторике, где для прославления человека возвеличивали части его тела, атрибуты одежды или что-либо другое, относящееся непосредственно к нему. Писание часто пользуется таким приемом. Например, пророк Исаия пишет: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир» (Ис. 52:7). Конечно же, Исаия хвалит благовестника, а не его ноги. Или, скажем, в Евангелии от Луки есть слова некой женщины ко Христу: «Блаженно чрево, носившее Тебя, и сосцы, Тебя питавшие!» (Лк. 11:27). Понятно, что женщина прославляет мать Иисуса, а не ее чрево и сосцы. Так же и слова Писания ко Кресту надо переадресовывать ко Христу.

К тому же необходимо учитывать, что Библия очень любит персонифицировать неживые предметы. К примеру: «Что с тобою, море, что ты побежало, и с тобою Иордан, что ты обратился назад? Что вы прыгаете, горы, как овны, и вы, холмы, как агнцы?» (Пс. 113:5-6).

Однако в тексте не только использование литературного приема. Дело в том, что после смерти и воскресения Христа Крест стал символом Самого распятого Господа.

В книге «Меч духовный», в объяснении Гал. 6:14, говорится: «Здесь вразумление для хулителей Креста. Если бы кто сказал, что апостол хвалится не Крестом, а Господом, который был на нём распят, тому ответим: в том-то и заключается слава Креста, что он называется у апостола вместо самого Христа, или служит знамением Самого Распятого, и кто поклоняется Кресту, тот через сие поклоняется Христу».

Попытаемся раскрыть эту мысль. Действительно, Крест всегда был главным символом христианства. Но что такое символ в христианском понимании? В древнегреческом языке «символ» означал соединение, а также средство, осуществляющее соединенность. Символ в христианстве и есть такое средство. Символ являет невидимую реальность через видимую натуральность, выражает понятие изображением и соединяет нас через образ с первообразом. Таким образом, совершая поклонение перед Крестом, православные поклоняются Самому распятому Господу.

Преподобный Исаак Сирин писал о том, что в Кресте Господнем обитает Слава Божия, которую древние евреи называли Шехиной. «Неограниченная сила Божия живет в Кресте, так же как она жила непостижимым образом в том ковчеге, которому народ поклонялся с великим благоговением и страхом…. Ибо Шехина Божия жила в нем - <та самая>, что живет теперь в Кресте: она ушла оттуда и таинственно вселилась в Крест». Причем сила Божия обитает во всех начертаниях Креста, если только он изображается именно как христианский символ: «Сразу, как только этот образ изображается на стене или на доске, или изготовляется из каких-либо видов золота или серебра или тому подобного, или вырезается из дерева, тотчас он облекается в божественную силу, которая <некогда> обитала там, и наполняется ею и становится местом божественной Шехины - даже в большей степени, чем <ковчег>», - говорит святой Исаак .

Православные поклоняются Кресту как Христу и обращаются к нему как к Господу потому, что в Кресте обитает живая сила живого Бога. Например, в вечерних молитвах мы произносим: «Ра́дуйся, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день, прогоня́яй бе́сы си́лою на тебе́ пропя́таго Го́спода на́шего Иису́са Христа́… О, Пречестны́й и Животворя́щий Кре́сте Госпо́день! Помога́й ми со Свято́ю Госпоже́ю Де́вою Богоро́дицею и со все́ми святы́ми во ве́ки. Ами́нь».

Конечно же, Крест не есть живая личность, а сила, в нем обитающая, не автономна. Но Бог так устроил, что в начертании крестном действует Его неизреченная сила, Он Сам таинственно присутствует в нем Своими энергиями. Поэтому «молитва, адресованная Кресту Христову, восходит к Распятому на нем; сила, исходящая от Креста, исходит от Самого Господа» .

Важно понимать, что мы все же не поклоняемся Кресту как Богу. Мы поклоняемся Богу, обитающему в Кресте. И хвалим не Крест сам по себе, а Христа, распятого на нем. Так поступал и апостол Павел, который говорит нам сегодня: «Я не желаю хвалиться, разве только крестом Господа нашего Иисуса Христа».

Заметим еще, что неверно считать Крест орудием убийства Христа, как это делают некоторые. Если бы Христос только умер на Кресте, то последний действительно был бы только лишь инструментом казни. Но ведь Христос воскрес! В таком случае все меняется. Тогда Крест становится орудием убийства диавола, а не Христа! И мы законно чтим Крест как великое и славное средство спасения человеческого рода.

В Священном Писании есть понятие святыни. Святыня - это то, что отделено для Бога; то, через что Он действует в мире людей. Святыням поклонялись - например, храму и ковчегу. Также величайшей святыней Ветхого Завета был жертвенник. В Книге Исход сказано: «...будет жертвенник святыня великая: все прикасающееся к жертвеннику освятится» (Исх. 29:37). Христос, подтверждая великую святость жертвенника, говорил: «Что больше: дар или жертвенник, освящающий дар?» (Мф. 23:19). На ветхозаветном жертвеннике приносились жертвоприношения, которые были лишь прообразом великой новозаветной Жертвы. Искупительная Кровь Спасителя - Агнца Божьего, берущего на себя грехи мира - освятила жертвенник новозаветный, Крест Господень. Если древний жертвенник был «святыней великой», насколько же более великой святыней является Святой и Животворящий Крест, на котором была принесена страшная, непостижимая Жертва «за жизнь мира» (Ин. :51)?

Поэтому мы хвалим Крест, как делал это апостол Павел. Мы кланяемся перед ним, целуем его как великую святыню, ибо мы почитаем Христа, распятого на нем. На этом жертвеннике пролилась искупительная Кровь за наши грехи. На Кресте Бог победил диавола, и отныне Крест есть славное знамя нашей победы, которое мы не можем не почитать, потому что мы любим Господа, внимательно читаем Священное Писание и учимся верить и жить у Святой Церкви. А Церковь устами апостола Павла говорит нам сегодня: «Я не желаю хвалиться, разве только Крестом Господа нашего Иисуса Христа».

Почерпнув немного воды живой из океана церковного богословия, закончим нашу беседу замечательной церковной молитвой, прославляющей великую тайну Креста: «Господи, оружие на диавола Крест Твой дал еси нам: трепещет бо и трясется, не терпя взирати на силу Его: яко мертвыя возставляет, и смерть упраздни. Сего ради покланяемся погребению Твоему и восстанию!»

Их было всего 12. И за ними не шли полки обученных солдат. Не сверкало на солнце оружие. Не храпели под тяжелыми всадниками могучие кони. Они не были воинами, но простыми рыбаками из далекой провинции. Их было всего 12. И все, кроме одного, погибли мучительной смертью. Но они навсегда изменили наш мир.

Прежде чем перейти к разговору о личностях апостолов, жизнеописания которых мы будем опубликованы на сайте "Фомы" в серии , надо ответить на самые главные вопросы: кем были эти люди, в чем выражалось их служение и что связывает нашу Церковь с ними сегодня?

Кто такие апостолы?

«Апостол» (греч. апостолос) означает «посланник». Этим греческим словом, прочно вошедшим в обиход русского языка, обозначаются люди, призванные Иисусом Христом, ставшие Его учениками и отправленные Им проповедовать Евангелие и устраивать Церковь.Перед апостолами стояла невероятно сложная задача: сдвинуть с места заржавевшее колесо человеческой Истории, распространить христианство до пределов земли… Если я благовествую, то нечем мне хвалиться, потому что это необходимая обязанность моя, и горе мне, если не благовествую! (1 Кор 9 :16)Ряд людей, которые несли благую весть народам, не знавшим о Христе, часто с опасностью для жизни, были названы в Церкви равноапостольными и прославлены как святые.

Почему двенадцать?

На самом деле апостолов было больше. Мы знаем, что за Христом следовало немало народу. В Писании мы встречаем упоминание о семидесяти наиболее близких к Нему учениках, которых также называют апостолами. Один из наиболее известных апостолов, Павел, также не входил в число двенадцати.

Так для чего понадобилось выделить именно эту небольшую группу людей и возлагать на них какое-то особое служение? Дело в том, что число 12 совпадает с числом двенадцати колен израильских.

Ко времени проповеди Христа из двенадцати родов израильских сохранилось всего два с половиной: Иуды, Вениамина и половина от Левия. Остальные девять с половиной родов со времени завоевания Северного царства (722 г. до Р. Х.) считались исчезнувшими. Евреи верили, что Бог приведет эти исчезнувшие, растворившиеся среди других народов, колена на родину и восстановит народ Божий. Избрание же Христом двенадцати апостолов недвусмысленно свидетельствует, что это долгожданное время наступает. Однако вместо того чтобы где-то собирать исчезнувшие колена народа Израиля, то есть вместо того, чтобы восстанавливать прежний, Ветхий Израиль, Христос создает Израиль Новый - Церковь. Для этого Он избирает 12 родоначальников Нового Божьего народа - апостолов и посылает их в мир.

Что стало с апостолами?

Спаситель предупреждал учеников: Я посылаю вас, как овец среди волков (Мф 10 :16). Эти слова могут показаться необычными, если вспомнить, что были сказаны апостолам, отправлявшимся на проповедь в Галилее, то есть среди единоверцев-иудеев. Действительно, первый период проповеди был безмятежным. Апостолов принимали в домах, слушали, оказывали им уважение… Однако совсем иначе эти слова стали восприниматься учениками, когда Христос был распят и Его имя стало хулиться иудейскими старейшинами и духовными вождями. В самом Израиле апостолы начали подвергаться преследованиям, еще опаснее их миссия оказалась за пределами Израиля, в языческих землях.

Апостолов неоднократно избивали, бросали в тюрьмы, подвергали иным преследованиям и мучениям. Лишь один из двенадцати ближайших учеников Спасителя, апостол Иоанн Богослов, скончался своей смертью. Все остальные пострадали за Христа и были убиты.

Кто стал преемником апостолов?

Создавая христианские общины, апостолы всюду оставляли после себя людей, которым поручалось особое служение - духовное окормление верующих. Так появились первые преемники апостолов, назначенные непосредственно ими самими, - епископы Церкви. Те, в свою очередь, передали свое служение следующему поколению духовенства через Таинство священства - и каждого ныне живущего священника связывает с апостолами длинная череда людей, передававших друг другу свое служение. Именно поэтому Церковь называют Апостольской. Одним из наиболее известных продолжателей дела двенадцати апостолов стал апостол Павел, который не знал Спасителя во время Его земной жизни. Будучи поначалу гонителем христиан, Савл чудесным образом обратился к вере и стал одним из наиболее известных проповедников Христа. Его называют «апостолом язычников», потому что Павел одним из первых вынес проповедь христианства за пределы иудейского мира.