Столица – регионы: фрактальные структуры взаимодействия в социокультурном пространстве города Взаимодействие столицы и регионов чаще всего рассматривается в ракурсе государственно-политических или социально-экономических проблем. Однако одним из наиболее важных

«Матрешечный» принцип строения культурно-исторических ре­ гионов. Большинство крупных культурно-исторических регионов мира отличается сложной многоступенчатой (или «матрешечной») структурой, что хорошо видно на примере «классической» Запад­ной Европы. В ней традиционно различают Южную, Централь­ную, Северную Европу и Британские острова. В пределах некото­рых из них различаются регионы меньшего ранга, например Скан­динавские страны или страны Бенилюкса. В свою очередь, внутри многих государств имеются свои локальные «культурно-истори­ческие очаги». Так, в Великобритании к ним следует отнести прежде всего Шотландию и Уэльс; во Франции - Лотарингию, Эльзас, Бретань, Корсику, Бургундию, Прованс, Лангедок и т.д.; в Гер­мании - Баварию, Тюрингию, Саксонию-Анхальт и др.; в Испа­нии - Страну Басков, Андалузию, Кастилию, Каталонию и др.

Зарубежную Азию чаще всего изучают сквозь призму таких ее слагающих регионов, как Юго-Западная Азия, Южная, Восточная, Юго-Восточная Азия. Распад Советского Союза привел к «появле­нию» (в учебниках) Центральной Азии в составе Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, Казахстана и Туркмении. Как правило, в рамках каждого из этих регионов выделяются регионы меньше­го ранга, обладающие непреходящей культурной спецификой. Государства Америки обычно изучают с учетом существования здесь таких более или менее целостных регионов, как англоязыч­ная Америка (США и Канада) и Латинская Америка (в составе регионов меньшего ранга: Мексики, Центральной Америки и Вест- Индии, Андских стран и государств бассейна Амазонки и Лаплат-ской низменности). Что касается Африки, в ее составе четко разли­чают Североафриканский регион (тяготеющий скорее к исламской Юго-Западной Азии, чем к остальным странам континента) и Африку южнее Сахары (в составе Западной, Восточной, Централь­ ной и Южной Африки).

Бывает, что некоторые страны одновременно относятся к двум и более культурно-историческим регионам. Так, Египет является североафриканской, ближневосточной, средневосточной и араб­ской страной (Ближний Восток образуют страны на стыке Юго-Западной Азии, Северной Африки и Европы, а в совокупности с Ираном и Афганистаном они составляют Средний Восток).

Границы регионов. Одной из наименее изученных сфер в науке остается область границ (или рубежей) между различными типа­ми регионов в географическом, историческом, социокультурном, экономическом, информационном и других пространствах. Воз­росшее в последние годы внимание регионалистов к осмыслению рубежной коммуникативности принесло хорошие результаты, по­казало большую перспективность этого научного направления. Эти результаты могли бы быть еше значительнее, если бы разработчи­ки чаще и основательнее обращались к междисциплинарным ис-

следованиям на стыке гуманитарной географии и философии, морфологии культуры, этнологии, экономики и т.д.

Философские основы пограничных состояний были впервые изложены И.Кантом, соединившим в себе таким образом фило­софа и географа*. «Только великий ученый, ...изучавший духов­ные и земные горизонты, мог сформулировать представления об имманентном и трансцендентном мире, в котором географичес­кие понятия органично сливаются с философскими» (В.А.Дерга-чев, 1999).

При нанесении на географическую карту любых различающих­ся участков земной поверхности (т.е. регионов) возникает необ­ходимость их разделения при помощи тех или иных ограничитель­ных знаков. Сделать это не всегда легко, особенно когда регионы объединяют явления прерывистого или «кучного» распростране­ния. В данном случае затруднения возникают при определении пе­риферийных участков, которые носят переходный характер. И на­против, если регионы отражают различия в интенсивности сплош­ного распространения, то оконтурить их границы не составляет труда.

Характер линий границ зависит от того, о"каких территориях идет речь - обособленных или территориях сплошного или пре­рывистого распространения. Рубежи регионов, обязанных своим происхождением деятельности людей, обычно более четки в срав­нении с природными. Классическим примером здесь могут слу­жить политические и административные границы, имеющие ли­нейный характер. Более или менее четкие границы культурных ландшафтов, в то время как границы, например, естественных геоботанических регионов отнюдь не отличаются ясностью. Так, тайга переходит в тундру настолько плавно, что появляется необ­ходимость выделения лесотундры. В свою очередь, степь нередко соединяется с лесом посредством лесостепи и-т.д.

Однако могут быть и исключения. Например, край рудного тела, когда он обнажен сбросом, проступает резко и легко наблюдается в полевых условиях, хотя речь идет о естественном рубеже и чело­век здесь «ни при чём». С другой стороны, границы социокультур­ных регионов тоже во многих случаях носят переходный, ярко выраженный «маргинальный» характер. Это явление можно про­иллюстрировать не только зонами влияния поликлиник, средних школ, детских садов и т.д., но и границами культурно-истори­ческих регионов. Так, Лангедок во Франции или Пьемонт в Ита­лии представляются четко очерченными только на далеком рас­стоянии, но при близком рассмотрении распадаются на ряд еще

* «Кантовская проблема - это проблема пограничных состояний, которые в принципе только на границах и существуют. Проблема полей, напряжений, со­здаваемых существованием самих этих границ» (М. Мамардашвили, 1992).

более мелких «типичных ареалов». Можно приводить бесчислен­ные примеры споров вокруг понятий «Центральная Европа», «Во­сточная Европа», «Средний Восток», «Центральная Азия» и т.д. Следует четко различать для себя два обстоятельства, связан­ные с границами регионов: одно дело - характер границ, пред­ставляющих собой четкую линию или «расплывчатую переход­ную полосу», другое - это способ их делимитации, изображе­ния на карте. При незначительном масштабе толщина проводи­мой картографом линии может оказаться шире реальной грани­цы-зоны, что исказит действительность. При этом ясно, что гра­ница региона, выделенного по единственному признаку, наибо­лее точно соответствует изображению на карте (при условии со­впадения толщины линии на карте с шириной переходной зоны), в отличие от границы региона, идентифицируемого по совокуп­ности признаков. В последнем случае граница региона будет точ­ной только при условии, если образующие ее «частные» линии

совпадут.

Понятие о рубежной коммуникативности и рубежной энерге­ тике. Латинский термин «коммуникация» (соттитсаИо) озна­чает форму связи, путь сообщения, процесс передачи инфор­мации и т.д. Это понятие «имеет универсальный смысл, рас­крывающийся в конкретном географическом, историческом, со­циокультурном, экономическом, информационном и других пространствах. ...В социокультурном пространстве коммуникация обычно определяется как «передача информации» от человека к человеку в процессе любой деятельности. Традиция как коммуни­кация во времени осуществляет трансляцию от поколения к по­колению социокультурных ценностей и письменности. Разновид­ностями трансграничной коммуникации в социокультурном про­странстве являются комплиментарные этнические отношения, а в экономическом пространстве - коммуникационные коридоры ускорения оборачиваемости торгового, промышленного и фи­нансового капитала (свободные экономические зоны и др.)» (В.А.Дергачев, 1999).

Существует мнение, что на рубеже II и III тысячелетий по мере исчезновения прежних возможностей для территориальной колонизации и духовной экспансии пришла эра пограничных, маргинальных состояний, обещающая значительно расширить горизонты человеческого познания. Речь идет о маргинальных (лат. таг§таИ$ - находящийся на краю) состояниях не только веще­ства, но и людей (маргинальные территории, сословия, общества; контактные зоны между океаном и континентами, биосферой, литосферой и атмосферой; рубежные бинарные отношения в си­стемах запад - восток, север -юг, атлантизм -евразийство, ислам - христианство, западные и восточные цивилизации, город и де­ревня и т.д.).

С рубежной коммуникативностью тесно ассоциируется поня­тие «рубежная энергетика». Принято считать, что именно марги­нальные зоны несовпадающих природных, экономических, этно­культурных, информационных и других полей и служат источни­ком энергетических импульсов. Нетрудно видеть, что рубежная энергетика имеет непосредственное отношение к эмоционально-чувственной сфере и, таким образом, может являться не только стратегическим ресурсом материального развития, но и ресурсом духовного возрождения социума, этноса, государства.

Среди наиболее часто упоминаемых в литературе объектов ис­следования рубежной коммуникативности - политические (буфер­ное, транзитное государство), экономические (свободная эконо­мическая зона, маргинальная экономика), социокультурные (мар­гинальная культура, бикультура, диаспора), природные (атмосфер­ные фронты, контактные зоны суша -океан). Появились даже специальные термины для идентификации соответствующих яв­лений и структур: геостраты - т.е. стратифицированные, нало­женные друг на друга разнотипные пространства; геомары - энер­гоизбыточные граничные поля и др. (В.А.Дергачев, 1999).

Именно линии раздела между цивилизациями как очаги ру­бежной энергетики, по мнению крупного американского полито­лога С.Хантингтона, заменят в XXI в. политические и идеологи­ческие рубежи времен «холодной войны» и станут источником кризисов и даже войн. Автор выступил с утверждением, что в «новом мире» коренные источники конфликтов будут лежать в сфере культурных различий. «Главные конфликты... будут проис­ходить между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкновение цивилизаций будет доминировать в мировой политике» (С.Хантингтон, 1993).

Противоборство цивилизаций, по Хантингтону, имеет место на двух уровнях: локальном и глобальном. На микроуровне населе­ние соседних межцивилизационных регионов, «заряженное ру­бежной энергетикой», оспаривает территории и демонстрирует превосходство своих культурных традиций. На глобальном уровне страны, принадлежащие к различным цивилизациям, соперни­чают в военной и экономической сферах, всеми силами утверж­дают свои духовные и религиозные ценности. Наибольший энер­гетический потенциат якобы сосредоточен на границе между за­падной (христианско-иудейской) и исламской цивилизациями, борьба которых, по утверждению автора, продолжается около 1300 лет и не обнаруживает никаких признаков угасания.

Вместе с тем схема С.Хантингтона многим кажется слишком простой. Высказывается мнение, что до сих пор самые страшные и кровавые драмы имели место в рамках одних и тех же цивилиза­ций. Гитлеровцы истребляли европейцев-христиан и иудеев, боль­шевики, маоисты и полпотовцы осуществляли геноцид в собствен-24

ных странах. Конфессиональное и культурное родство Японии с Китаем и Кореей не мешало ей неоднократно воевать с этими странами и т.д. К тому же известно, что именно гражданские вой­ны обычно отличаются наибольшей жестокостью.

Как же быть в таком случае с концепцией рубежной энергети­ки? Не колеблется ли ее истинность из-за отрицания конфликта цивилизаций?

Различия между цивилизациями, действительно, реальны и зна­чимы, и многие люди готовы сражаться и умирать за свои убежде­ния, свой род, самобытность, свою землю, священную землю пред­ков. Но в глобальном плане модель Хантингтона вряд ли «сработа­ет»: во-первых, глобальный конфликт равносилен самоубийству человечества; во-вторых, государства, принадлежащие к разным цивилизациям и заинтересованные в успешном социально-эконо­мическом развитии, будут все больше интегрироваться в мировом рынке, тем более что закон стоимости един для всех формаций и цивилизаций; в-третьих, высказываются сомнения относительно отождествления мира с цивилизациями - последний слишком ге-терогенен. То есть представление о цивилизациях как «единицах» не всегда плодотворно с точки зрения мироцелостности.

Итак, в качестве стержня наиболее перспективного деления (или регионализации) мира служат культурные характеристики, которые менее подвижны и переменчивы, чем идеологические, политические или экономические. («Коммунисты могут стать де­мократами, богатые бедными и наоборот, но русские не могут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами», - писал С.Хан­тингтон.) Ясно, что понятием «культура» охвачены и язык, и религия, и экономика, и многие другие критерии. В свою очередь, внутри крупных культурно-исторических регионов, как правило, имеются регионы меньшего ранга.

Контрольные вопросы и задания

1. В чем состоят преимущества культурно-исторической регионализа­ции мира в сравнении, например, с экономической или политической? 2. Как принято разграничивать понятия «культура» и «цивилизация»? 3. Как можно оценить вклад империй в интеграцию мировых культур? Проил­люстрируйте свои мысли на конкретных примерах. 4. Раскройте смысл выражения «культура - это ";твердый осадок"; территориальных обще­ственно-политических образований». 5. Большинство рубежей, разделя­ющих регионы, не отражают внезапных переходов. Отчего это происхо­дит? 6. Какой смысл вкладывается в понятие «рубежная коммуникатив­ность»? 7. Какое отношение имеет теория конфликта цивилизаций С.Хан­тингтона к феномену рубежной энергетики?

Гл а в а 2

Западная Европа: «колыбель» промышленной революции в начале

XXI в.

2.1. Западная Европа как культурно- исторический регион

Европа - часть света, сравнительно небольшая по площади (7 % суши земного шара) и численности населения (11,5 % миро­вого уровня), где сейчас располагается свыше 50 стран и государ­ственных образований. Тем временем Европа не просто террито­рия от мыса Нордкина на севере до мыса Марроки на юге и от Уральских гор на востоке до мыса Рока на западе. Европа - это цивилизация, сокровищница уникальных достижений человече­ского разума.

Европейская культура (понимаемая широко, с включением в ее состав и православной цивилизации) играла и продолжает иг­рать выдающуюся роль в мировом развитии. Много веков подряд европейский регион находился в центре мирового развития. На­чиная с эпохи Возрождения, со времен Великих географических открытий, Европа выступала как самый динамичный регион. Бур­но развивались производительные силы, наука, культура. Челове­чество не знает ни одной культуры, влияние которой было бы столь масштабным, преобразующим все мироустройство. При этом Европа выработала уникальные структурные особенности, кото­рые обусловили ее жизнестойкость, легкую приживаемость в со­циокультурных нишах и надежную выживаемость в инокультур-ном окружении.

Конкретно Западная Европа - это десятки государств, отли­чающихся историческим, этническим, природным, экономиче­ским, социальным, культурным и духовным своеобразием. Мно­гие рассматривают этот культурно-исторический регион как не­кое единое целое, столетиями формировавшуюся общность насе­ляющих его народов. Помимо выражений «западная цивилизация» и «западноевропейская цивилизация» существуют также понятия «европеизм» - течение, выступающее за полную интеграцию за­падноевропейских государств и мотивирующее это наличием вы­шеупомянутой общности местных народов; «европоцентризм» -

тенденция в общественной мысли, в соответствии с которой вос­хваляется и идеализируется Европа как образец социально-эко­номического устройство и духовного развития. (Выражение «ат- лантизм» имеет более размытые контуры и ассоциируется с гео­политической концепцией, в основе которой лежат геостратеги­ческие и военные цели приатлантических стран, включая США и

Единство и целостность западноевропейского региона - в об­щей культурно-цивилизационной идее, в принципах, которые были заложены еще в античной Греции. Они составили базу поли­тической, трудовой и бытовой этики не только Европы, но и англоязычной Америки, Австралии, Новой Зеландии и т.д. Эти принципы - «добросовестный труд как путь к процветанию» и «честное состязание как путь к самоутверждению». В Европе они выражены наиболее ярко, так как имеют глубокие корни. Поэто­му самая яркая черта Западной Европы - идентичность. Несмот­ря на очевидные различия между частями, в Европе сохраняется общее в истоках и наследии. Именно это обстоятельство позволя­ет рассматривать Европу в качестве цивилизационного простран­ства с единым этнокультурным кодом, определяющим самоощу­щение и самопознание европейцев.

Культурно-историческое своеобразие Европы проявляется и в том, что она с исключительной силой и ясностью, нигде больше не встречающейся, воплотила в общественном сознании и эмпи­рической данности рационализм. Уже греческий рационализм от­личается от восточного мышления известной последовательно­стью, позволившей заложить основы математики и завершить со­здание формальной логики. Коренным образом европейский ра­ционализм стал отличаться от иного мировоззрения с конца сред­них веков. Рационализм стал судьбой Европы и признаком новой техногенной цивилизации. Европе издавна известна идея полити­ческой свободы. В качестве идеи и как реальность свобода в Евро­пе устояла под натиском универсальной деспотии и тоталитариз­ма и заложила основу сознания правового гражданского общества. Свобода всегда несет с собой новизну, порождает атмосферу со­стязательности и стремление к славе и известности в любой обла­сти жизни. Свобода людей и их мышления озарила всю европей­скую историю, сконструировала европейский дух и создала ог­ромные возможности, но вместе с тем и опасности для человека.

Европейцам свойственна решительность, в силу которой на­чинания доводятся до логического завершения, до выявления аль­тернатив, осознания принципов внутренней борьбы. Она тради­ционно ощущалась и в напряженности основных сторон европей­ской жизни - в напряженности между романскими, германски­ми и славянскими народами, между империями и отдельными нациями, между государством и церковью, между христианством

и культурой, между католицизмом, протестантизмом и правосла­вием. Любая претензия в европейской жизни сразу же ставится под вопрос. В результате европейская цивилизация - это не моно­тонный культурный ландшафт, но многомерный и динамичный.

Решительность проявляется, прежде всего, в революциях, со­вершенных европейцами: географической, духовной и научно-тех­нической, воплотившихся в европейской политике, экономике, социальной этике и психологии. Решительность европейского ха­рактера ранее всего проявилась в религиозной сфере, но особен­но ярко в политике колониальных захватов*.

Поэтому можно утверждать, что Европа - не сумма стран и народов, а их единство, отличающееся постоянным внутренним диалогом и интенсивными контактами с другими культурными мирами. В рамках европейской цивилизации важную роль играет Россия. Будучи частью Европы, она продвигает ее элементы и стиль в Азию, но и Азия через Россию воздействует на Европу. Тем самым Европа и Россия определяют друг друга. Россия давно вош­ла полноправным участником в систему европейских держав. Без нее нельзя говорить о современном общеевропейском доме.

Историко-географический обзор. Происхождение слова «Евро­па» часто связывают с городом под названием Европа, распола­гавшимся в области Кария в юго-западной части Малой Азии. Весь­ма распространенной в античное время была также легенда о Ев­ропе - дочери царя Агенора из Тира, похищенной критянами**. По некоторым версиям, название Европы происходит от слова «Эреб» (темный) и означает страну заходящего солнца (запад) в отличие от Азии («Аси») - страны восхода солнца (восток).

О Европе как географической области писали Гесиод и Гека-тей Милетский, Геродот и Фукидид, Аристотель и Изократ, Стра-бон и Плиний Старший, Полибий и Птолемей. Многие греческие и римские авторы были единодушны в определении географиче­ских границ Европы. Она представлялась им территорией между Азовским морем и рекой Дон (или Кавказом) на востоке и Ибе­рией с Атлантическим океаном на западе. Британия рассматрива­лась как остров в Европе. Южная граница проводилась по Малой Азии, Черному и Средиземному морям, а северная - по Дунаю.

Как видно, в античном представлении Европа ограничивалась в основном территорией, прилегающей к Средиземному морю,

* Своеобразным проявлением таком деятельности является германский «на­тиск на Восток». Под ним подразумевается не только историко-географическое явление, но и политическая идеология имперской Германии. Первыми натиск немцев испытали прибалтийские славяне. Движение немцев на восток было при­остановлено в XV в. В дальнейшем малочисленность германо-славянских столк­новений перекрывают ужасающие катастрофы двух мировых войн в XX в.

** Мифологическую сцену похищения быком Зевсом Европы изобразил на своей картине замечательный русский художник В.А.Серов.

которое считалось в качестве ее ядра и пространственной основы. В дальнейшем по мере включения в политические, экономиче­ские, духовные контакты Центральной и Северной Европы гра­ницы региона все больше обретали современные очертания. Од­нако лишь в начале XVIII в. были определены восточные рубежи Европы, ранее обозначаемые Доном. Это сделал выдающийся рус­ский ученый-энциклопедист, географ, историк, этнограф, фи­лолог, математик, металлург, дипломат, основатель Екатеринбурга В.Н.Татищев (1686- 1750). В своей статье «Европа», включенной в «Лексикон российский», он указал границей Европы Уральские

Вся территория Европы была заселена человеком, вероятно, уже в эпоху каменного века. С III тыс. до н.э. начинает обнаружи­ваться разложение первобытно-общинного строя, и социальная жизнь людей завершается образованием государств. Первые из них возникают на юго-востоке Европы, в южной части Балканского полуострова и на острове Крит. Они имели достаточно развитые социальные структуры. В экономической жизни важнейшую роль играли дворцовые хозяйства. В конце II тыс. до н.э. государства материковой Греции и Крита гибнут. Однако уже в начале I тыс. до н.э. вновь возникают условия для формирования государств на территории Греции. Отправной точкой всего общественного раз­вития Греции становится полис, который, видоизменяясь на про­тяжении веков, оставался государственной организацией Древ­ней Европы. Позднее на территории Апеннинского полуострова возникает италийский вариант полиса - цивитас. Самым ярким примером его был Рим.

В результате обширных военных экспансий полисов формиро­вались крупные державы. Первыми из них были эллинистические царства. Далее - империя, созданная Римом. Эта держава, вырос­шая из крошечного городка, основанного племенем латинов за восемь столетий до нашей эры, вобрала в себя множество народов. Включив в свой состав эллинистические царства и средиземно­морские области Европы, Рим способствовал распространению в них городского строя, рабовладельческого способа производства, техники, культуры. Греко-римское наследие явилось субстанцией европейской цивилизации. В это время закладываются основы ев­ропейской общественной мысли, понимание природы, личности и общества.